Наша группа из 85 человек прибыла на двух самолетах МЧС в Приморский край 1 сентября, по моим ощущениям – в самый пик паводка.

Пока мы летели нам трижды меняли место дислокации, так как одновременно сразу в нескольких местах обстановка была непростой. В итоге 29 человек направили на один из сложных участков – в Чугуевский район, где все было затоплено. Остальная часть людей контролировала обстановку и оказывала помощь в Уссурийском городском округе исходя из того, что в прошлом году этот город больше остальных населенных пунктов пострадал от тайфуна "Гони". Также мы работали и в Лесозаводском городском округе.

Мы пользовались своей техникой, плавсредствами, палатками – работали автономно, стараясь не отвлекать коллег из Приморья просьбами о помощи, так как они также максимально были задействованы в аварийно-восстановительных работах и ликвидации последствий тайфуна. Хотя без местного автотранспорта обойтись было бы сложно. Автобус, который нас развозил в Лесозаводске, был предоставлен местной администрацией. Кроме того, нужно было доставлять пострадавшим от наводнения гуманитарную помощь, здесь также работали совместно с приморцами.

- Руководством нашей работе дана положительная оценка и это ответ на ваш вопрос. Люди в МЧС, а пожарные особенно, уже проверены временем. Случайные уходят очень быстро. Постоянные командировки, работа в любое время суток, при любой погоде. В лютые морозы после пожара иной раз приходится работать в промокшей одежде. Если хотите, остаются "идейные".

А в Приморье мы выехали уже "разогретые" летними паводками текущего года в Приамурье. С июня Белогорский район начал тонуть, потом реки вышли из берегов в Селемджинском районе и так далее. Так что, ни настраиваться, не перестраиваться на какой-то иной режим работы нам не пришлось. Проблемы у "подтопленцев" одинаковые, не зависимо от региона.

Им не только нужна вода, еда и помощь в спасении имущества, но и моральная поддержка. Во время наводнений всегда сталкиваешься с отчаянием. Вопрос: "как жить дальше?" – для тех, кто вдруг потерял нажитое, ненадуманный, особенно для сельских жителей, которые по большей части живут очень скромно. В деревнях сложно и с деньгами, и с работой. Поэтому психологическая помощь со стороны МЧС тоже важная часть работы. А в то время же еще детям в школу пришла пора идти.

- Это интересный момент. До последнего надеются, что с их домом ничего не произойдет, а если произойдет, то - "не так страшен черт, как его малюют". К сожалению, русский "авось" – надежда на лучший исход, склонность рисковать, наверное уже образ жизни. Видят, что вода идет: "Ну ладно, подниму кровать повыше", - и все в таком ключе.

А потом, когда все имущество уже плавает, начинается истерика. К счастью, это в первые часы, а потом они видят, что к ним пришли на помощь. Каждый пожарный тоже немного психолог, мы видели много человеческого горя. Поначалу приходится принимать эмоциональный удар: "Мы тут тонем, никому не нужны". Кого первого увидели, на того и "выпустили пар". А кого видят первым? Да, тех, кто пришел на помощь. Но мы люди подготовленные и все понимаем. Тем более, что потом слышим слова благодарности. Люди понимают, что нужно жить дальше и нужно тоже что-то делать. Тем более, что впереди зима.

Сейчас население во время ЧС получает серьезную поддержку со стороны государства. Разговаривал с людьми в амурской Автономовке, которая оказалась в зоне паводка в августе. Местные вспоминали наводнения 80-ых годов прошлого века и сравнивали с отношением к пострадавшим сейчас. Говорят, что тогда во время наводнения продукты бесплатно никто не раздавал – машины с продовольствием приезжали в затопленные населенные пункты, но это были магазины на колесах.

- Наверное, были случаи, это жизнь. К примеру, человек уехал по своим делам или к родственникам, а в это время раздавали гуманитарную помощь. У тех, кто раздавал, видимо, не было информации, приедет этот человек или останется до конца наводнения у родных. Мы старались достучаться до каждого, даже если одну улицу приходилось проходить не единожды.

Как вам сказать. Ведь все люди разные, есть те, кто "глушит" свое горе известным способом, пока его соседи приводят все в порядок. И, наверное, в каждой стране такие найдутся. Мы помогаем всем – и тем, кто сидит и смотрит, как работают другие, и тем, кто понимает, что это его дом, его двор, его родной город или село и нужно что-то делать. Смотришь, на большие семьи, где малые дети, они живут очень бедненько, но люди стараются хоть как-то выправить ситуацию. Вот, глядя на таких, появляются новые силы.

- Да, везде так. Я пробовал неоднократно ставить себя на их место и понимаю людей. Без тех, кто хочет нажиться на чужом горе, не обходится наверное ни одно стихийное бедствие. Уже упоминал, что люди живут, мягко скажем, небогато и вынуждены защищать свой нехитрый скарб до последнего. Он им нелегко достался.

А еще населенные пункты, отдаленные от городов, немножко "взрослые" – много пожилых людей. У них уже не так много сил и возможностей восстановить ранее нажитое. Поэтому на маршрутах, ведущих к подтопленным селам, нередко звучат сирены скорой помощи. Хотя это больше образное сравнение, так как доставлять медиков по размытым дорогам чаще во время наводнений приходится спасателям на автотранспорте высокой проходимости.

Помню случай в Лесозаводске, когда вода уже ушла, мы приходим в один дом для восстановительных работ, а хозяин умер. Причем днем раньше мы с ним разговаривали и вроде держался бодро, но, видимо, перенервничал.

- Когда режим ЧС, никто не руководит из кабинетов – все там, где нужна помощь. И мой непосредственный руководитель Матвей Галиевич (начальник ГУ МЧС России по Амурской области М.Г. Гибадулин – ИФ) мотался по районам во время паводков в Приамурье. И в тот день начальник поехал со своими подчиненными на один из сложных участков. А когда наводнение, то дорог, можно сказать, что нет – есть направления и надежда, что трасса хоть и под водой, но не размыта.

Они пересекали на КамАЗе разлившуюся реку Павловка, их захватило сильным течением, машину затянуло под мост. Насколько я знаю, полковник сидел в автомобиле с той стороны, где дверца кабины оказалась прижата к опоре моста. Его заблокировало, он только успел вытолкнуть водителя, но сам спастись уже не смог.

В нашей профессии без риска не обойтись. Вот у меня в телефоне очень показательные фотографии. Это Серышевский район в августе, дорога, по которой мы ехали, закончилась – дальше сплошная вода. Была ночь. Что нам делать, рискнуть и попробовать проехать туда, где ждут нашей помощи, или ждать пока вода спадет. Мы на КамАЗах должны были вывезти людей. Есть там дальше дорога или ее размыло и как она дальше идет – сворачивает слегка или прямо?

Но в шесть утра мы приехали в затопленную деревню. Люди, которые уже на крышах сидели, ругаются, почему, мол, не спасаете. А представляете, если бы мы к ним не приехали из-за того, что дорога показалась опасной? А вот (показывает фотографию) яма посередине двух улиц – размытый двумя потоками участок, где была воронка. Если бы мы в эту яму попали, то, возможно тоже бы погибли. Нам повезло, мы ее объехали. На некоторых участках запускали ребят, которые шли, держась за трос. Их периодически сбывала с ног волна.

Если бы было все просто, то местные сами бы выехали, не дожидаясь нас. Но в том-то и дело, что во время паводков надежных дорог нет. Тоже самое было и в Приморье.

Вот когда пожарные едут по вызову, они очень надеются, что все водители их пропустят, тогда они смогут сделать свою работу быстро, которая в ряде случаев связана со спасением людей. Они же не могут на каждом перекрестке останавливаться, чтобы убедиться, а нет ли водителя, который слушает громкую музыку в наушниках, не реагирует на сирену и поэтому не собирается пропускать пожарную машину.

Пока пожарный не думает о своей жизни – он спасает других. Как только задумался, все – ценное время упущено. Это мировая практика. Также и во время наводнения, наша обязанность оперативно оказать помощь. Руководителю вообще не просто. С одной стороны нужно спасать население, с другой – сохранить жизни подчиненных.

Вот если говорить о сложностях, то можно я за себя скажу? Мне было крайне некомфортно от обилия змей. Это очень сильно напрягало во время работы, я не очень в ладах с этими рептилиями. Я знаю как вести себя с гадюками, но легче от этого не было.

Смешно, но мы о змеях говорили 24 часа в сутки. Утрирую, конечно, но тема была актуальной на протяжении почти всего времени, пока мы работали в Приморье. Кроме того, мы лекции читали населению, как максимально обезопасить себя при встрече со змеями и какие места обходить. Сами-то эти гады ползучие не сильно-то нападают на людей, стараются тоже избегать с нами встреч, но мы амурчане к такому количеству змей не очень привыкшие, особенно к ядовитым. В день я мог видеть до десятка гадюк. К счастью, обошлось без печальных последствий.

А вот в плане восстановительных работ в Приморье нам было легче, так как вода не стояла месяцами, как у нас в 2013 году. Была возможность начать просушку домов, убрать мусор с подворий.

- Прежде всего нужно подготовиться морально к тому, что часть имущества все же будет потеряна. Волевые качества очень важны, они нам когда-то помогли не одну войну выиграть. Не нужно ждать милости от взбунтовавшейся природы.

Во время любого ЧС главное сохранить жизнь и здоровье свое и своих близких. Пожилых и детей лучше отправить в безопасное место сразу, даже если волна в итоге пройдет стороной, но эти меры помогут хотя бы сохранить свои нервы. А если не пройдет – то избавить близких от лишних потрясений. Ведь пункты временного размещения разворачиваются сразу, только в них мало кто хочет идти. Понятно, если есть родня, проживающая в безопасном месте, то это более комфортный вариант. А если нет, то временная "прописка" в ПВР лучше, чем в затопленном доме. И еще, хоть это и говорится постоянно, но отмечу, что документы тоже нужно держать в привычном для себя месте, чтобы потом не тратить время на их поиски.

Я надеюсь, что не только спасатели совершенствуют свои навыки, но и население во время ЧС становится более ответственным. Ну и власти на местах тоже должны быть готовы, что бывает не всегда. Защита и помощь гражданам это и их ответственность тоже. Приятно работать там, где глава села или района четко знает, как организовать работу подчиненных и объединить усилия со спасателями. Это наше общее дело. Мы же не можем привезти КамАЗ песка, чтобы сделать из него дамбу, так как это не наша территория, это должны организовать местные руководители. На восстановительных работах в идеале плечом к плечу должны работать сотрудники МЧС, люди, направленные администрацией, сельсоветом, местные жители. Как раньше было – погорела деревня, все собираются и одной общей бригадой строят дома, а не каждый сам себе.

- Из положительных историй, а они тоже были в каждом населенном пункте, запомнилось Тихменево, где ребятишек в школу перевозили на лодках. Столько позитива от них, они же непосредственные и легче переносят такие ситуации.

Еще в поселке Новый мужчина, у которого восемь приемных детей, каждый день приносил нам трехлитровую банку молока. Причем его семье мы помощь не оказывали, так как их дом не затопило, но вот он такой душевный человек. Это очень тронуло, ведь ему самому не просто, но отказаться в пользу детей, значит обидеть. Он по своему хотел участвовать – помогал, чем мог тем, кто, в свою очередь оказывал помощь другим. Такие моменты ставят все на свои места, что важно, а что второстепенно. Не все меряется деньгами, жажда наживы отравила не всех людей. Вообще, как мне кажется, приезд спасателей или других восстановительных бригад, тех же военных, сразу же настраивает подтопленцев на другой лад – они не брошены, они не одни в своем горе.